Ранее наше издание опубликовало цикл материалов о промышленной зоне «Дубровка» в Кировске и о работе директора ООО «Дубровка» А. А. Лупеко по ее развитию. В ходе интервью выяснилось, что он 25 лет служил в Военно-морском флоте и закончил свою службу с развалом СССР в звании капитан 1 ранга. Александр Афанасьевич также известен, как местный депутат, активно работающий уже четвертый срок, а это почти 20 лет.
В связи с днем ВМФ и с предстоящими выборами в местные советы депутатов мы решили вновь побеседовать с Александром Афанасьевичем.
- Александр Афанасьевич, поздравляем Вас с праздником – днем ВМФ! Безусловно, это ваш праздник! Желаем вам здоровья, оставаться таким же активным и целеустремленным! Не могли бы Вы рассказать о своей военно-морской службе ? Как вы там оказались ?
- Можно сказать, военным моряком я стал по юношескому недоразумению. Ну да, большую часть своего детства я мечтал о морских походах, океанских штормах, тропических гаванях. Считал, что нет более красивой одежды, чем морская форма. Читал все, что мог найти о морских делах. Но по мере взросления мои увлечения менялись. Моим кумиром стал Жак Ив Кусто. Хотел посвятить свою жизнь исследованиям и освоению океана. Считал, что это самое важное, что может быть в моей жизни. После безуспешных поисков ВУЗа, где готовят таких специалистов, я решил, что в нашей стране вся передовая наука связана с военными. Однажды по работе моего отца из Ленинграда приехал командированный, который за ужином у нас дома посоветовал мне обратить внимание на военно-морское инженерное училище в Пушкине, пригороде Ленинграда. Там, якобы, и готовят специалистов для подводных работ. Ну, я туда и поступил. Оказалось – готовят техников – водолазов для самых обычных работ. И никаких исследований и новой техники для освоения подводных глубин. Все бросить и уйти не получилось. Воспитание и характер не позволили. В результате, стал корабельным инженер – механиком и получил назначение на камчатский эсминец «Скрытный». А в дальнейшем получил все о чем, мечтал в детстве: и океанские походы, и суровые шторма, и тропические гавани, и много еще такого.
- И как же складывалась ваша служба на корабле ?
- Можно сказать, мне повезло. Я попал на корабль, который практически все время моей службы на нем был на ходу, выполнял свои задачи, включая многомесячные дальние походы в Индийский океан. Ну, конечно, это был мой выбор из того, что было возможно. Красный диплом дал право выбора места службы. Разные есть корабли. Есть маленькие – сторожевики и прочие. Эти не ходят далеко и по большей части стоят у стенки. Есть большие корабли – крейсеры, авианосцы, большие противолодочные корабли и т.п. – эти да, ходят в океан, часто бывают в море (если исправны, конечно). Но, чем больше корабль, тем больше его команда и тем больше там строевых порядков. На авианосцах даже патрули и гауптвахта бывают. А есть самые рабочие лошадки, самые морские корабли – эскадренные миноносцы, эсминцы - достаточно большие, чтобы ходить в океан, в дальние походы, но не такие большие, чтобы не обойтись без строевых порядков. Я и выбрал эсминец. Служба шла трудно. Мои знакомые и сейчас, после 25 лет моей военно-морской службы, не понимают, как я, с моим характером, вообще мог носить погоны. «Он же своевольный !» - сказали про меня однажды, когда рассматривали возможность предложить мне должность руководителя районного «Водоканала», оказавшегося в предбанкротном состоянии. Это, конечно, не так, но все же. Как-то, не получается выполнять чьи-то указания, если у меня на этот счет есть свое мнение и оно не учитывается, не обсуждается. А свое мнение у меня есть практически всегда. Да и неисправимое стремление делать любое дело активно и инициативно, исключая позицию, что это сделать нельзя, тоже, мало кому нравится из тех, кто вовлечен или должен быть вовлечен в это дело. Получается, что моя активность заставляет окружающих шевелиться. Однажды, мой командир корабля капитан 2 ранга Маслянинов в сердцах сказал: «Этот Лупеко как бульдог ! Вцепится – не стряхнуть, даже, если лупить !» А в юном возрасте у меня еще было неуместное на службе чувство юмора. Не мог удержаться, чтобы не пошутить, если кто подставится, включая старших по должности и званию. Кому же может понравится такой офицер!
- То есть, служба у вас не складывалась? Как же вы дослужились до капитана 1 ранга?
- Я и сам удивляюсь. Много работал, мало спал. Наверно, какие-то организационные способности, умение все же строить отношения с подчиненными и не только. Сложно говорить о своих способностях. Что касается службы, то, если смотреть по фактам, она складывалась возможно, благодаря соответствующим обстоятельствам, как успешная карьера. Даже очень. Уже через два года после выпуска из училища меня назначили командиром электромеханической боевой части «Скрытного» (старшим механиком). Я только что получил очередное звание – старший лейтенант, следующее звание – капитан-лейтенант – может быть через 4 года, а тут – должность капитана 3 ранга, до которой капитан-лейтенанту служить еще 4 года. Вот, у меня сохранилась старая газета «Красная звезда» за 17 сентября 1975 года. Там статья, в которой описан эпизод с моим участием в тот период, который в какой-то мере отражает ситуацию.
«Камчатские встречи. 2. Все штормы в лицо.
Гавань спала. Серо-голубые корабли, грозные и стремительные в походах, сейчас доверчиво прижимались к родным пирсам. Еще плотно лежали на воде камчатские сумерки, лишь на востоке над черной ломаной линией сопок, обрамляющих бухту, возникла светлая проталина, когда тишину взорвали колокола громкого боя.
И прокатился по стальным палубам глухой стук матросских ботинок.
- Пятый готов!.. Седьмой готов !.. – летели , опережая друг друга, доклады постов.
Старший лейтенант-инженер Александр Лупеко, командир электромеханической боевой части, одновременно с подчиненными занял свое место, доложил командиру о готовности, ждал, стараясь охватить спокойной мыслью все посты своего хозяйства и все-таки волнуясь. Как же не волноваться, если ты всего три года на корабле и уже отвечаешь за целую боевую часть !
Из штаба флота прибыл адмирал: предстояла проверка техники и экипажа до выхода в океан. Вводные не заставили себя ждать.
- Корабль подвергся удару с воздуха …
- Пожар в машинном отделении !
- … разрешите включить орошение ? – запросил Лупеко главный командный пункт корабля.
- Включайте … условно !
Александр понимал, отчего осторожничает ГКП: включи мощнейшее средство борьбы с огнем – в машинном отделении сухого пятнышка не останется. Однако адмирал понял иначе.
- Система у вас, очевидно, не работает, - заметил он сердито. – вот и прячетесь за условности.
Это прозвучало как требование, и Александр тотчас, не теряя ни мгновения на разговоры с ГКП, - ведь пожар, хотя и условный, уже бушевал на корабле, - отдал команду …
- Сходите, проверьте, - приказал адмирал одному из офицеров.
Когда тот вернулся в пост энергетики и живучести, вид его красноречиво свидетельствовал о превосходной работе аварийной команды. Сухой нитки на проверяющем не нашел бы самый придирчивый глаз.
Пожар был не единственной вводной для моряков электромеханической боевой части. Пришлось заделывать» пробоины», устранять «повреждения» узлов и агрегатов, полученные не только в бою, но и в борьбе со стихиями северных широт Тихого океана. Известно немало случаев, когда плавучие льды и штормовые волны разрушали даже огромные суда. Не скоро адмирал покинул корабль. Прощаясь, замети коротко:
- Командовать боевой частью вы умеете. На сегодняшний день неплохо, - и внимательно посмотрел в юношеское лицо командира БЧ.
Старший лейтенант-инженер Лупеко хорошо понимал смысл адмиральских слов: «На сегодняшний день неплохо». Тут и уважение старого моряка к молодости командира БЧ, и напоминание, что требования к боевой готовности корабля растут изо дня в день и что экипаж в социалистическом соревновании в честь ХХV съезда партии обязался подтвердить звание отличного, ему следует задавать тон в боевой подготовке. К тому же электромеханическая боевая часть – энергетическое сердце корабля, которое движет его гребные валы и огневые системы, питает его зрение и слух. Это сердце в походе не должно знать усталости и перебоев. Вот почему действия боевых постов по тревоге и вводным стали для командира БЧ предметом строгого и пристрастного разбора. И то же происходило во всех подразделениях отличного экипажа.…»
- Случалось ли вам попадать в какие-то опасные ситуации, связанные с плаванием в штормовом море ?
- Пожалуй, такие ситуации были дважды. «Скрытный» - не молодой корабль, более 20 лет после постройки. По нормативам требовалась замена многих механизмов из-за их износа. Этого почти не было. А если и было, то зачастую «новые» механизмы на большой волне рассыпались из-за длительного ненадлежащего хранения на складах. Да, что там, замены выработавшего ресурс оборудования ! Обычные запасные части и расходные материалы, необходимые для текущего обслуживания механизмов и систем, получали в объемах менее 30% от положенного. И так у всех кораблей в нашей бригаде. Корабли были на ходу только благодаря их офицерам и мичманам – механикам. Случались поломки и даже потеря хода в сильный шторм, но мы справлялись с этим.
- И все же. Не могли бы рассказать о таком конкретном случае, где вам пришлось спасать ситуацию ?
- «Скрытному» полагался заводской ремонт с соответствующими заменами изношенного оборудования и другими нормативными работами. Такой возможности не нашлось. Вместо этого корабль прошел «усиленный» доковый ремонт на другой стороне Авачинской бухты. Мне удалось много чего сделать, но это не заменяло полноценный заводской ремонт. Начальство, видимо, рассуждало, что «ремонт нельзя закончить, его можно только прекратить». Ну и прекратили, несмотря на мои протесты. И отправили в океан на учебные стрельбы ракетами. Под угрозой снятия с должности и исключения из КПСС (что означало потерю всяких перспектив по службе, скорее всего ссылку куда-нибудь) я доложил о готовности к выходу в море. Испытания у стенки, конечно провели. Но по делу, надо бы еще что-то проверить, поработать подольше, чтобы иметь больше гарантий для надежной работы установки. Вышли в океан. Успешно отстрелялись своими ракетами. Усиливался шторм, корабль прилично болтало. И техника «посыпалась» ! «Новый» испаритель гнал соленую воду. Другой испаритель после замены деталей тоже барахлил. По мере усиления качки появлялись протечки. Вода уходила. Один за другим остановили главные котлы. И так далее. Мы выбивались из сил, но остановить эту лавину проблем не могли. Возможно, сказывалось, что на борту не было двух из четырех по штату офицеров – механиков. И вот – все! Темно и тихо! И ощущение полной беспомощности и безысходности. Командир вызвал на мостик и показал на метеокарту. «Часов через 12 – 18 здесь будет сильнейший шторм ! То, что сейчас – это только цветочки ! Если у «Скрытного» не будет хода, нас развернет вдоль волны и врядли продержимся долго ! Мы еще далеко от базы. Помощь за это время не придет. А если бы и пришла, то вряд ли возможно тащить нас на буксире на такой волне. Идите! Не ругал, видимо, понимая, что это он сам и заставил меня согласиться на этот выход, несмотря на мои возражения и предупреждения. Не спрашивал, что случилось и что я обираюсь делать. И его абсолютно не интересовало мое психологическое состояние.
И я пошел. Собрался. Постоял немного на шкафуте (это часть верхней палубы в середине корабля), вцепившись в поручни, и после того, как накрыла очередная холодная и соленая волна, пошел в кормовую электростанцию. Постепенно вместе со своими подчиненными шаг за шагом находили и устраняли неисправности, запускали механизмы. Начиная с какого-то момента вдруг все стало получаться! Часов через 15 после полной остановки оборудования дали ход. Никаких взысканий за потерю хода я не получил. Но для меня самого это был очень хороший урок. Можно идти на компромиссы и даже действовать вопреки своему мнению, если оно обсуждалось и не удалось найти компромисс, но надо знать пределы такой беспринципности, за которые нельзя отходить!
- Наверно и в дальнейшем у вас могли случаться острые ситуации. И как это повлияло на службу?
- Ситуации случались. Правда, чаще из-за моего характера, чем какие-то практические проблемы. Наверно, реальные результаты у меня были сильнее тех ситуаций. Прослужив три года в должности командира ЭМБЧ «Скрытного», я получил досрочно очередное звание – капитан – лейтенант и поступил в военно-морскую академию. Это было настолько необычно, особенно, в связи с моей репутацией «борзого старлея», что народ подозревал наличие у меня какого-то суперблата. Вроде тестя – адмирала. На самом деле у меня ничего такого не было. А тесть был скромным архитектором, потом на пенсии и умер за год до того, как я женился. После академии попал опять на ТОФ в 10-ую оперативную эскадру надводных кораблей. Мне было 29 лет и в моем ведении были десятки крупных и средних кораблей, тысячи офицеров и матросов. Потом была адъюнктура (военная аспирантура), защита кандидатской диссертации и работа преподавателем Военно-морской академии. В общем, хорошая карьера, грех жаловаться. Но, не совсем то, чего бы хотелось. Впрочем, я уже и так, наверно, утомил читателей своими морскими историями. Давайте, поговори о депутатских делах.
- И все же, еще один вопрос про флотскую службу. Вы говорили о вашей склонности к шуткам и всякого рода ситуациях с начальством. Не могли бы рассказать какую-то забавную историю такого рода?
- «Скрытный» стоял на якорях на «банке» (отмель) в Индийском океане. Ветра нет, по океану катятся приличные волны, раскачивая корабль с борта на борт. Утро. Я на дежурстве по ЭМБЧ. Вызывают на ГКП (мостик). Там вижу командира корабля капитана 2 ранга Маслянинова, который, работая гантелями, делает зарядку. Приложив руку к своей тропической кепке, доложил:
- дежурный по БЧ-5 лейтенант Лупеко по Вашему приказанию прибыл !
Командир, не прекращая двигать гантелями, сухо приказал:
- Сдайте вахту !
«Не любит он меня», подумал я и возмущенно спросил:
- За что ?
Это уже не по уставу. Приказы командира надлежит беспрекословно и незамедлительно исполнять. Если командир сочтет нужным, он сделает какие-то замечания, сообщит, почему такое приказание. Но вчера все это уже было и, сдав дежурство, я после обеда опять заступил на дежурство. И что теперь? Третья бессонная ночь ?
- Посмотрите на трубу, сказал командир, не прекращая свои упражнения. В его голосе явно слышались нотки презрения к тупому лейтенанту.
Я выглянул из рубки и увидел, что из носовой трубы идет дым. Черный. Мало воздуха, много мазута поступает в топку вспомогательного котла. Потом – белый дым. Мало мазута, много воздуха. И опять – черный дым. Синхронно с качкой.
Вернувшись к командиру, увидел на столе рядом с ним хорошо знакомую книжку в голубой обложке.
- Читаете «Правила эксплуатации котельных установок», товарищ командир ? Не удержался я, стараясь вложить в голос удивление и восхищение.
- Настоящий командир не может ограничиваться знанием боевого устава и других документов своего уровня. Он также должен знать и руководящие документы своих подчиненных, чтобы спрашивать с них четкое и полное исполнение обязанностей, - снизошел командир.
- Вы имеете в виду требование обеспечить бездымное горение в топке вспомогательного котла ?
- Вот, вы это знаете, но не исполняете. И я не удивлен. Более того, вчера было то же, но вы не делаете выводов. Выводы делаю я.
- Товарищ командир, - я очень старался говорить вежливо, без намека на иронию, если получится, даже подобострастно, - а вы не пробовали перевернуть страницу ?
- И что ? – командир перестал двигать гантелями и как-то напрягся.
- Там сказано: «за исключением работы в неспецификационных режимах». А в инструкции по эксплуатации этого котла указано, что к неспецификационным режимам относится работа при крене корабля более 5 градусов, что намного меньше, чем сейчас. Таким образом, наша техника ничего не нарушает. Но мы учтем ваше замечание и будем делать все, что сможем.
- Вон!!! Командир уронил гантель на свою ногу. Вон!!!
Дежурный офицер Шура Мерцалов, стоявший в стороне с биноклем на груди, исчез в штурманской рубке. Я исполнил приказание беспрекословно и так быстро, как смог, едва не вывалившись за борт.
- Офицерскому составу прибыть в кают-компанию ! – услышал я по трансляции голос командира, едва вернувшись на свое место.
- Если бы мы были в базе, то я бы сказал командиру бригады: или я или этот лейтенант! А что мне делать здесь и сейчас ?
Впрочем, в дальнейшем капитан 2 ранга Маслянинов, очевидно, запомнив этот случай, больше не пытался уесть меня знанием руководящих документов.
- Да, все это интересно, но давайте все же перейдем к депутатским делам. Скоро выборы. Вы не стали подавать документы для регистрации кандидатом в депутаты. И это при том, что многие считают вас самым опытным и квалифицированным депутатом в Кировске, а, может быть, и не только в Кировске. Почему?
Продолжение интервью читайте по ссылке: Честь имею !
В одном из прошлых номеров газеты "PRO Отрадное" мы опубликовали интервью с Александром Лупеко "Дубровка - зона развития". Материал вызвал живой интерес среди нашей аудитории. Свой отзыв об интервью оставил наш постоянный читатель Анатолий Николаевич.
