Удаление катаракты — самая распространенная хирургическая операция в мире. О том, как происходит замена хрусталика и почему не надо ждать, когда созреет катаракта, рассказал потомственный врач-офтальмолог, офтальмохирург Гатчинской клинической межрайонной больницы Михаил Шаталов.
— Михаил Сергеевич, что такое катаракта?
— Катаракта — это помутнение хрусталика. Возрастная катаракта возникает из-за того, что хрусталик всю жизнь растет. С самого рождения человека внутри хрусталика делятся клетки — он уплотняется и растет внутрь себя. Из-за этого у нас с возрастом ухудшается зрение вблизи, потому что хрусталик сначала теряет эластичность, а дальше, когда он уже занимает весь объем, который ему отведен, он начинает мутнеть. Кто-то сравнивает это с сырым и вареным яйцом, когда белок начинает денатурироваться и терять прозрачность. Соответственно, превратить его из мутного обратно в прозрачный невозможно, поэтому мы используем искусственные хрусталики.
Бывают еще травматические, воспалительные и диабетические катаракты, возникающие при нарушении обмена веществ. Всё это связано с тем, что нарушается питание хрусталика, и он может помутнеть раньше времени.
— Искусственный хрусталик приживается, как родной, и решает проблему?
— Так как свой хрусталик расположен достаточно изолированно от всего организма, даже от остальных тканей глаза, то и искусственный находится там же в безопасности и не вызывает каких-то аллергических реакций, отторжений.
— Из чего он, искусственный хрусталик? И есть ли принципиальная разница между производителями?
— Искусственный хрусталик производят из акрила, из разных полимеров. 99% хрусталиков гибкие: сворачиваются в трубочку и помещаются на место родного хрусталика. У всех производителей: российских, американских, индийских — используются схожие материалы. Кстати, индийские хрусталики имеют высокое качество, и в Индии одна из лучших школ в мире по хирургии катаракты, потому что там это максимально массовая операция, учитывая численность населения Индии. Но плохих хрусталиков на сегодняшний день, наверное, уже никто и не производит.
— Хрусталики все одинаковые?
— Все хрусталики разные, как и все глаза. Есть более часто встречающиеся диоптрии, но вообще диапазон диоптрий обычно от плюс пяти до плюс тридцати пяти.
— От чего зависит выбор хрусталика?
— От размера глаза. Мы перед операцией обязательно измеряем длину глаза, кривизну роговицы по формулам рассчитываем и уже заранее знаем, какой хрусталик будем ставить. Формула постоянно совершенствуется.
— Операция делается под общим наркозом?
— Под местной анестезией. Во время операции мы пользуемся тем, что человек в сознании: просим его иногда посмотреть повыше, пониже. Тем самым он помогает нам напрямую при операции. Анатомия у всех разная, иногда сложно добраться до внутренностей глазного яблока.
— И человек ничего не чувствует?
— Он чувствует, что мы тут. Точнее, видит яркий свет, видит, что мы что-то делаем, но у него это всё не в фокусе, и его это обычно не беспокоит. Также он ощущает, что мы водичкой поливаем глазную поверхность, чтобы она не подсыхала — и это всё, что он чувствует. Потому что еще до попадания в операционную несколько раз закапываются капли анестетика, которые полностью замораживают глазную поверхность. Дальше уже непосредственно в глаз мы вводим основную часть анестезии, и полчаса на этом фоне глаз ничего не чувствует.
— А хватает полчаса?
— Хватает чаще 15 минут. Операция технологически сложная, много оборудования задействовано, большая подготовка в плане расчета силы хрусталика, обсуждения с пациентом результатов. Но это самая массовая операция в мире из всех видов хирургии, не только глазной. И она отработана, оптимизирована, поэтому очень сжатые сроки. Есть даже рекорды порядка двух с половиной минут — не то, чтобы хирург сознательно их ставил, но так вот получилось быстро.
Родной помутневший хрусталик удаляется с помощью факоэмульсификатора, который создает колебания, передающиеся с ультразвуковой частотой на кончик прибора. Тем самым мы дробим хрусталик, превращая его в эмульсию. Этот принцип был создан, когда офтальмолог посмотрел, как стоматологи с помощью ультразвуковой волны удаляют зубной камень, и решил попробовать. Пару десятилетий метод никто не признавал: он был очень травматичный, недоведенный до ума, но постепенно улучшался, оптимизировался, и теперь это уже мировой стандарт.
— Много сейчас в Гатчине операций по удалению катаракты?
— Примерно две с половиной тысячи в год. Раньше это связывали с послевоенным всплеском рождаемости, но сейчас уже пошли другие поколения пациентов, а катаракт меньше не становится. Хотя люди военного поколения до сих пор записываются. Кстати, скоро буду оперировать пациентку 1927-го года рождения: она очень хорошо настроена, и будет, я уверен, хороший результат.
— Офтальмологическое отделение в стационаре всегда заполнено. После операции надо полежать?
— Как правило, госпитализация при удалении катаракты занимает пару дней, хотя, по сути, сами операции у нас амбулаторные. Но к нашей больнице относится не только Гатчинский округ, а весь юг Ленинградской области: Тосно, Волосово, Луга, Сланцы, Кингисепп, некоторые районы мы делим с другими больницами. И на следующий день после операции пациента надо обязательно осмотреть, поэтому тем, кто далеко живет, в том числе и жителям Гатчинского округа, необходимо пробыть в стационаре некоторое время. И пожилым гатчинцам тоже многим удобно остаться в больнице на несколько дней. Конечно, если пациент живет где-то поблизости, мы его стремимся отпустить домой, но тогда близкие должны отвезти и привезти его потом на осмотр.
Обычно всё занимает три дня: пациент поступает, на второй день оперируется, а на третий выписывается в удовлетворительном состоянии. Дальше он может прийти на осмотр в поликлинику, допустим, через две недели либо через месяц. Какие-то операции или глазные заболевания, которые требуют обязательного нахождения в стационаре, конечно, встречаются, но это, наверное, один человек из ста.
— Как попасть на операцию с катарактой, и большая ли очередь?
— К этой операции не надо долго готовиться. Офтальмолог в поликлинике ставит диагноз, выдает пациенту стандартный список анализов и записывает на операцию. С октября у нас началась запись на 2026 год. Я бы сказал, что очередь для плановой операции не такая большая — меньше года.
— И самое главное: каковы симптомы катаракты? Можно ли самому у себя ее заподозрить?
— Если человек замечает, что ему из-за ухудшения зрения стало сложно заниматься любимыми занятиями: вышивать, разгадывать кроссворды, читать, водить машину, ходить на рыбалку — надо посетить офтальмолога.
Наверное, основной признак катаракты — если человек всегда хорошо видел, и вдруг начало появляться светорассеивание вокруг ярких объектов. То есть фонарь или встречные фары стали больше слепить. Вот это уже и есть начальное помутнение, когда хрусталик начинает работать как легкое матовое стекло.
И, как и многие другие глазные заболевания, катаракта чаще развивается сначала на одном глазу, а потом на другом. Редко, чтобы синхронно. И поэтому человек может не замечать вплоть до зрелой катаракты, что у него один глаз совсем не видит. Потом приходится убеждать пациента, что это заболевание у него долго развивалось, а не сейчас вдруг возникло.
Если же подобные нарушения зрения взяли и исчезли сами собой, это не катаракта. Катаракта не может появиться и пройти.
— Михаил Сергеевич, раньше говорили, что нужно ждать, когда катаракта созреет, и только потом оперировать. Это актуально?
— Нет, ждать, когда созреет, не надо. Да, есть катаракта начальная, незрелая, зрелая, и еще подвиды, но эта классификация основана на старых видах хирургии. Раньше мы действительно могли оперировать с хорошим эффектом только зрелую катаракту, которая практически лишала человека зрения. На сегодняшний день, если человек видит пять, семь, иногда и девять строчек таблицы, но не очень четко, или, например, в сумерках начинает плохо видеть, это уже повод прооперировать катаракту в начальной стадии. Потому что технически мы сейчас одинаково хорошо оперируем и начальную, и незрелую, и зрелую, и перезрелую катаракту, и лучше не доводить до крайностей.
Иногда особенно боязливые и нерешительные пациенты дожидаются почти полной слепоты и уже приходят к нам буквально по стеночке, наощупь. Конечно, мы прооперируем и избавим человека от этой напасти, зрение вернется, но офтальмологи не рекомендуют терпеть до такой стадии.
— С какого возраста всё это начинается?
— Средний возраст развития катаракты — 72 года. Есть случаи и более раннего возникновения, они, как правило, наследственные. Вот сегодня я обнаружил катаракту у молодого человека 46 лет, и это не редкость в моей практике. Кстати, бывает и врожденная катаракта, и тогда она может выявиться совсем в раннем возрасте. В декабре я буду оперировать пациентку с врожденной катарактой, которая, дожив до тридцати лет, ничего не знала о своем недуге — катаракта случайно обнаружилась во время обследования в поликлинике.
— Катаракта неизбежна — это обязательная опция старения?
— Да, это заболевание будет, рано или поздно, у любого человека, но у кого-то оно может развиться пораньше — в районе 55-60 лет, а у кого-то совсем поздно развивается. Мне попадались пациенты, которые видят очень хорошо со своими собственными хрусталиками и в 85, и в 88 лет. Есть, конечно, начальные помутнения в этом возрасте, но они не мешают смотреть, поэтому мы не вмешиваемся.
— Спасибо за интервью.
Беседовала Екатерина Дзюба
Реализуется коллективом газеты «Гатчинская правда»
при поддержке комитета по печати Ленинградской области
