Новости Отрадного

26 марта 20204345

Пеллинские казармы: что это было? Часть первая.

В 2019 году исполнилось двести лет, как завершилась история пеллинского проекта Императрицы Екатерины II и началась столетняя история Пеллинских казарм, насыщенная многочисленными событиями и именами, знакомство с которыми позволяет погрузиться в атмосферу исторического прошлого нашей малой родины.
Именным указом от 2 мая* 1819 года главному директору путей сообщения, инженер-генерал-лейтенанту Бетанкуру было объявлено Высочайшее повеление о том, что, «находя нужным иметь в Пелле деревянные на каменном фундаменте казармы, конюшни и манеж для помещения двух эскадронов тяжелой кавалерии», ему поручают «их построение в нынешнем же лете, во всем по плану выстроенных в Новгороде, для лейб-гвардии конно-егерского полка».
Предписанием Совета путей сообщения от 16 мая 1819 года ответственным за построение казарм был назначен инженер-полковник Вильгельм фон Треттер, а непосредственным производителем работ — инженер-поручик Казимир Рейхель. В тот же день недавний выпускник Института корпуса инженеров путей сообщения инженер-поручик Рейхель прибыл в Пеллу с рапортом к смотрителю села Никольского и мызы Пеллы надворному советнику Льву Фёдоровичу Ильину. В рапорте сообщалось, что прибыл он для того, чтобы «построить на месте развалин Пеллы военное поселение для двух эскадронов конницы», и в связи с этим содержалась просьба «сделать нужные распоряжения для предоставления всех находящихся здесь остатков материалов дворца, как и дома, находящегося на берегу реки», для размещения рабочих людей. Вскоре прибыли и рабочие. 19 числа они приступили к работе по подготовке территории к строительству, «отделяя половик от мусора».
Вряд ли история знает какой-либо другой пример, когда в память о воинских победах создавались бы новые воинские формирования. Существовала практика, когда в честь побед сооружались памятники воинской славы, учреждались памятные награды, воинским частям присваивались почетные имена, но так…
Взятие Парижа и торжественное вступление русских войск во французскую столицу 19 марта стало триумфальным событием войны 1812–1814 годов, которое в очередной раз продемонстрировало мощь русской армии и ее решающую роль в победе над Наполеоном. Император Александр I изъявил желание сохранить в истории память об этом событии в нетривиальной форме. 3 апреля 1814 года в Париже им был подписан указ, в котором сообщалось: «В знак памяти взятия города Парижа и благополучно оконченной, незабвенной, с французами войны, продолжавшейся 1812, 1813 и 1814 годы, сформировать в составе гвардейского корпуса лейб-гвардии конно-егерский полк». Почему именно таким было решение Императора — история умалчивает, довольствуясь формулировкой «такова была его воля».
В пригороде французской столицы Версале были сформированы первые четыре эскадрона, личный состав для которых выбирался из наиболее отличившихся в боях частей армейской кавалерии. 25 апреля командиром полка был назначен генерал-майор А.Н. Потапов. Спустя еще пять дней полк получил права молодой гвардии. Так было положено начало лейб-гвардии конно-егерскому полку, ставшему живым памятником победы русской армии в войне с Наполеоном.
После возвращения в Россию полк поначалу был расквартирован в Старой Руссе, а в ноябре 1815-го — переведен в Новгород. В городе были размещены штаб и запасной эскадрон, остальные расположились по деревням Новгородского уезда. Через четыре года Высочайшим повелением было приказано построить для лейб-гвардии конно-егерского полка манеж, казармы и конюшни для двух эскадронов, причем Император лично указал на плане Новгорода место для постройки казарм. Известно также, что денег, выделенных казной на эти цели, не хватило, и А.Н. Потапов внес 50 тысяч рублей из собственных средств, что позволило закончить строительство к 15 октября 1819 года. С этого времени дивизионы, состоявшие из двух эскадронов, поочередно приходили в Новгород и располагались в казармах, где было легче и удобнее обучаться военному делу.
Так уж вышло, что и в Новгороде, и в Пелле одновременно шло строительство военных поселений по одному проекту с той лишь разницей, что в Новгороде оно было предназначено для лейб-гвардии конно-егерского полка, а в Пелле — для лейб-гвардии кирасирского Ея Величества полка.
Работа в Пелле спорилась. Как сообщают архивные источники, на строительство было потрачено 290 тысяч рублей, в том числе 19 тысяч — на проложенное перед казармами шоссе («окончено оное было в октябре того же года»). Были построены казарма на 500 человек, имевшая 25 комнат; отдельная кухня, две конюшни на 414 строевых и на 58 штаб- и обер-офицерских лошадей, манеж, кузница, баня, сараи и ледник. 2 мая 1820 года все строения пеллинского военного поселения были освидетельствованы и сданы корнету лейб-гвардии кирасирского Ея Величества полка Ачкарову по описи, а в первых числах июля в казармах уже разместился личный состав второго дивизиона этого полка.
История полка именно как Кирасирского началась в первые годы царствования Императрицы Анны Иоанновны, когда, по предложению генерал-фельдмаршала графа Миниха, для действий против турецкой конницы в российской армии начал создаваться особый род тяжелой кавалерии — кирасирские полки. Лейб-гвардии кирасирский Ея Величества полк был преобразован из Невского драгунского и получил свое название согласно Высочайшей резолюции от 21 июня 1733 года. Шефом полка стала сама Императрица Анна Иоанновна, она же считалась и полковником полка, в то время как командиры его именовались вице-полковниками. Впоследствии Императрицы Елизавета Петровна и Екатерина II были также шефами и полковниками полка. После смерти Екатерины II Император Павел Петрович, едва вступив на престол, назначил свою супругу Императрицу Марию Фёдоровну шефом полка. По этому случаю 17 ноября 1796 года Высочайшим повелением было указано впредь называть полк лейб-гвардии кирасирским Ея Величества. Всё это время благодаря шефству Высочайших особ полк, не будучи гвардейским, имел особые и важные привилегии.
Вооружение кирасира новообразованного полка состояло из палаша, карабина и двух пистолетов, а для его защиты в состав амуниции входили железные латы (кирасы), защищавшие спину и грудь, и железные кашкеты (шлемы). В полк отбирали самых рослых и крепких рекрутов, под стать им были высокие и сильные лошади. В результате масса такого кавалериста была столь велика, что он оказывался способен опрокинуть любого противника.
Основными преимуществами этого вида кавалерии были напор и мощь первого удара, поэтому на поле боя ему ставилась задача сломать строй противника в самый решительный момент сражения. Обычно, атакуя в сомкнутом линейном боевом порядке, кирасиры, дав залп из пистолетов и мастерски действуя клинковым оружием, вступали в ближний бой с противником, подавляя его своей мощью.
Всякий раз, как только у России возникал очередной военный конфликт: со Швецией в Финляндии (1741–1743), с Пруссией во время семилетней войны (1756–1763) или с Турцией (1787–1791), — лейб-гвардии кирасирский Ея Величества полк в большей или меньшей мере принимал участие в боевых действиях.
Особое место в истории полка занимает участие в боях и сражениях против войск Наполеона. Началось всё со Швейцарского похода Суворова в 1799-м, затем были битва при Аустерлице, сражения Отечественной войны 1812-го и заграничный поход русской армии 1813–1814 годов. За боевые отличия в Отечественную войну полк получил девятнадцать Георгиевских серебряных труб. После торжественного вступления в покоренный Париж и участия в нескольких парадах 21 мая 1814 года полк выступил в поход обратно в Россию.
Очутившись в своем отечестве, его бойцы квартировали, «отдыхая и практикуя в строевых эволюциях», первое время в Великих Луках, потом в Старой Руссе. В начале мая 1820-го им был назначен поход в Петербург, где 8 июля состоялся Высочайший парад, после которого полк разместили на квартирах в окрестностях столицы. Как сообщает автор истории этого военного формирования полковник М.И. Марков, лейб-гвардии кирасирский Ея Величества полк расположился следующим образом: эскадрон ротмистра Гольма — в Рыбачьей и Славянке; полковника Кошембара — в Ижоре, Корчмино и Новой деревне; второй дивизион — в казармах в Пелле.
В декабре 1812 года, исходя «из опытов нынешней компании извлеченных», Императорским Указом была проведена коренная реорганизация кавалерийских частей русской армии. Наряду со структурными изменениями реформа существенно увеличила численный состав полков и изменила их штатное расписание. Было установлено, что конные полки — как гвардейские, так и армейские — должны состоять из семи эскадронов (шести действующих и одного запасного), а штатное расписание эскадрона в кирасирских полках включать в свой состав: «ротмистра — 1, штабс-ротмистра — 1, поручиков — 2, корнетов — 3, старшего вахмистра — 1, вахмистров — 4, квартермистров — 1, младших унтер-офицеров — 12, трубачей — 3, рядовых — 180. Итого 208 человек». Строевые лошади в эскадроне были определены следующим нижним чинам: «вахмистрам — 5, квартермистру — 1, унтер-офицерам — 10, трубачам — 3, рядовым — 160. Всего в эскадроне 179 лошадей».
Поздно вечером 8 июня 1820 года, совершив после Высочайшего парада переход из Петербурга, два эскадрона второго дивизиона лейб-гвардии кирасирского Ея Величества полка по большой Шлиссельбургской дороге вступили в Пеллу. Уже за полночь расположившись в новых казармах, они, сами того не подозревая, положили начало их столетней истории.
Для проживания командира полка генерал-майора Ильи Степановича Сорочинского Высочайшим повелением был передан дом в деревне Ивановской, который занимал управляющий придворными крестьянами. Самому же коллежскому советнику Семёну Ивановичу Иванову было велено «до особого распоряжения нанять на счет казны в Ивановском или другом имении по удобности у обывателей квартиру».
Однако старый смотрительский дом оказался настолько ветхим — особенно это проявилось с наступлением осенних холодов, — что военные стали требовать его ремонта. Проблема была решена кардинальным образом: с дозволения Главного начальства в 1821 году ветхий дом был сломан и на его месте построен новый.
В августе того же года и смотрителю Иванову по проекту архитектора Писцова подрядчиком Аверьяном Пудиком и его компаньоном Кириллом Жоховым был построен одноэтажный дом 6х4 сажени. Вместе с ледником, погребом, сараем и конюшней на одно стойло, забором с калиткой и воротами по контракту это стоило казне 8475 рублей.
В июне 1822 года в Гоф-интендантскую контору из Главного штаба пришло сообщение, что, по Высочайшему повелению, под огороды для лейб-гвардии кирасирского Ея Величества полка «отведена и отдана в ведение оного полка» земля мерою в «две десятины и 79 сажень квадратных», которая находилась со стороны казармы между валом и глубоким рвом «по левую сторону, идущей в Шлиссельбург дороги». (Вал и глубокий ров — это остатки земляных фортификационных сооружений «Святой Шанц» и канала под Невскими порогами, которые в свое время начал строить Миних.)
Однако воспользоваться этой «землей под огороды» кирасирам, по-видимому, в полной мере не удалось: поступил приказ, согласно которому 2 мая 1821 года из деревни Ивановской штаб- и обер-офицеры и нижние чины из Пеллинских казарм должны были выступить через реку Тосну на Московский тракт. Им был назначен поход в Витебскую губернию до Поречья, в окрестностях которого полк простоял на квартирах до весны 1822 года.
В Пеллу эскадроны лейб-гвардии кирасирского Ея Величества полка уже не вернулись. Впредь местом их постоянного пребывания была назначена Гатчина. Правда, в самой Гатчине квартировал только один дивизион, «прочие эскадроны — в Сиворицах, Рождественском, Вирах, Суйде и запасной — в Малой Загвоздке». В Пеллинских же казармах на долгие годы расположились лейб-гвардейцы конной артиллерии.