В 2019 году исполнилось двести лет, как завершилась история пеллинского проекта Императрицы Екатерины II и началась столетняя история Пеллинских казарм, насыщенная многочисленными событиями и именами, знакомство с которыми позволяет погрузиться в атмосферу исторического прошлого нашей малой родины
За время пребывания в Пелле Лейб-гвардии конной артиллерии с ее батареями происходили разные истории. Сведения о некоторых сохранились в архивных источниках.
Так, когда батареи еще только-только обживались, случилось нечто, о чем директор инженерного департамента Военного министерства инженер-генерал-лейтенант Опперман посчитал должным уведомить главноуправляющего Министерством путей сообщения герцога Александра Виртембергского: 11 октября* 1822 года в одной части конюшен Пеллинских казарм обвалился потолок. (То есть, по факту, руководитель организации, отвечавшей за содержание военных казарм, доложил о случившемся руководителю организации, отвечавшей за строительство этих казарм.)
Чтобы разобраться в причинах произошедшего, была назначена особая комиссия, в состав которой вошли командир Санкт-Петербургского инженерного округа полковник Латынин, член Гвардейской казарменной комиссии полковник Туленинов; коллежский советник, архитектор Миллер; командир Лейб-гвардии конной артиллерии полковник К.Г. Гербель и директор Института корпуса инженеров путей сообщения майор Готман.
Осмотрев место происшествия и ознакомившись с документами, касавшимися строительства казарм, комиссия пришла к заключению, что обрушение потолка произошло потому, что, несмотря на словесное запрещение, данное смотрителем казарм Мантуровым, штабс-капитан барон Швахгейм приказал складывать на чердаке конюшен овес. В результате от тяжести и сотрясения при носке людьми мешков с овсом потолочные балки, врубленные в стены на 1,5 вершка (6,66 см), обрушились, тем более что под балками большой длины не имелось подставок. Было также отмечено, что в другой части конюшен, занимаемой другой батареей, поклажи на чердаке не было и обрушения не произошло.
Одновременно комиссия обратила внимание на то, что «при наружных стенах казарм не поставлены сжимы, без чего некоторые части стен стало выпучивать» и что «дощатая над манежем кровля по обширности строения во многих местах рассохлась и в результате стала пропускать внутрь течь». Поэтому «для сбережения здания» было рекомендовано «кровлю перекрыть».
Всего для исправления казарм и конюшен в мызе Пелле, занимаемых Лейб-гвардии конной артиллерией, начальник инженеров гвардейского корпуса в своем рапорте от 7 декабря 1822 года истребовал сумму в 9779 рублей 82 копейки.
Что же касается наказания за нанесенный казне ущерб, то известно лишь, что полковнику Третеру в приказе по корпусу было объявлено замечание «за упущение, состоящее в том, что при сдаче сооруженных им Пеллинских казарм, не представил на вид начальству сведений о способах, кои необходимо было предпринять впоследствии для обеспечения прочности сего строения».
Знакомясь с историей Пеллинских казарм, нельзя обойти стороной их связь с судьбой еще одного императорского проекта екатерининской эпохи, частично сохранившегося до настоящего времени. Имеется в виду комплекс зданий бывшей Святской почтовой станции, построенной в 1789 году на берегу речки Святки по проекту архитектора Николая Львова и известной как Пеллинский почтовый дом.
Этот архитектурный ансамбль, предназначенный для обслуживания почтовых сообщений, обязан своим появлением Екатерине II, пожелавшей иметь в Пелле загородную резиденцию. Однако проект императрицы не состоялся, и здание начали использовать в качестве гостиницы. Дохода казне Пеллинский почтовый дом не приносил, и, когда издержки на его содержание оказались чересчур велики, руководство Почтового департамента было вынуждено обратиться в Министерство внутренних дел с «представлением об усмотрении на опыте бесполезности содержать в почтовом ведомстве для гостиницы дом, состоящий на Ярославском тракте при мызе Пелле». Вследствие чего, по Высочайшему повелению, управляющему Главным штабом Его Императорского Величества было предложено рассмотреть, «не годится ли дом сей для офицеров квартирующей там конной артиллерии». По его признанию, здание оказался подходящим для этой цели. О чем было доложено Императору, который «повелеть соизволил принять сей дом из Почтового в Инженерное ведомство и предоставить помещаться в оном офицерам тех войск, кои квартируют или впредь квартировать будут в Пелле».
По сообщению шлиссельбургского земского исправника, 11 сентября 1829 года содержатель почт купец Устинов перевел почтовую станцию в деревню Ивановскую и поместил «в двух домах, принадлежащих крестьянам Гоф-интендантского ведомства».
После того как Пеллинский почтовый дом был передан в ведение Инженерного департамента Военного ведомства, в главном здании и флигелях были проведены соответствующие перепланировки и переделки, вызванные необходимостью устройства офицерских квартир и различных служб. Так, в главном здании помещения были переоборудованы под квартиры для штаб- и обер-офицеров, а в служебных флигелях устроены кухни.
Таким образом, судьбы Пеллинских казарм и бывшего Пеллинского почтового дома на долгие годы оказались неразрывно связаны между собой.
План, фасад конюшен и манежа в мызе Пелле. 1821г.
Фрагмент плана мызы Пелла. 1843г.
Фасад офицерского дома в мызе Пелле. 1838г.
Фрагмент плана мызы Пелла. 1843г.
Юрий Егоров
(Продолжение следует)
* Все даты в тексте приведены по старому стилю.
