Можно победить любое оружие, кроме духа
Один из приближенных Гитлера, генерал Типпельскирх так объяснял причины неудач немцев под Ленинградом осенью 1941 года: «Немецкие войска дошли до южных предместий города, однако ввиду упорнейшего сопротивления обороняющихся войск, усиленных фанатичными ленинградскими рабочими, ожидаемого успеха не было». Ему вторил генерал фон Бутлар: «Войскам 18-й армии не удалось сломить дух сопротивления защитников города, с фанатичным упорством оборонявших каждый метр земли».
Немецкие генералы ошибались в главном — за город яростно сражались не фанатики, а простые рабочие, из которых была сформирована Ленинградская армия народного ополчения. Выходцы из Тверской, Вологодской, Череповецкой и других губерний и волостей России, они обладали натруженными руками, дисциплиной и ответственностью рабочего человека, а их сердца переполняла любовь к городу, куда они приехали за лучшей долей, где получили профессию и образование, где приобщились к культуре и стали жить в благоустроенных квартирах. Они не хотели отдавать злодеям-пришельцам всего этого человеческого счастья, поэтому и стояли насмерть, и полегли, остановив врага под стенами Ленинграда. Именно в этом и заключается объяснение того, что, как сказал в свое время убегавший из России Наполеон Бонапарт, «можно победить любое оружие, кроме оружия духа…»
Ленинград в завоевательских планах Гитлера
При разработке плана молниеносной войны (блицкрига) против СССР, получившего кодовое название «Барбаросса», германские военные штабисты учитывали весь комплекс военных, экономических, территориальных интересов Германии, в том числе личных геополитических установок и политических пристрастий фюрера. А сокрушению Ленинграда Гитлер придавал исключительное значение. Он считал, что даже захват Москвы не прекратит сопротивление русских и только «с падением Ленинграда может наступить катастрофа», поэтому быстрый захват Ленинграда был одним из главных требований плана «Барбаросса». Группа армий «Север» должна была, наступая из Восточной Пруссии, уничтожить советские войска, сражавшиеся в Прибалтике. «Лишь после обеспечения этой неотложной задачи, которая должна завершиться захватом Ленинграда и Кронштадта, — говорилось в директиве №21 от 18.12.1940, — следует продолжать наступательные операции по овладению важнейшим центром коммуникаций и оборонной промышленности — Москвой».
Фюрера сильно беспокоил советский флот, базировавшийся в Кронштадте. Он объявил Балтийское море внутренним морем Германского Рейха, а Балтийский флот представлял угрозу для немецких морских коммуникаций в Балтике, по которым из Швеции вывозилась железная руда для германской сталелитейной промышленности. Базировавшийся в Кронштадте советский флот должен был быть захвачен и использован в войне против Англии, а в случае неудачи — заперт минными заграждениями в Финском заливе и уничтожен с воздуха.
В середине сентября 1941 года в связи с ожесточенным сопротивлением города на Неве и необходимостью срочного наступления на Москву Гитлер изменил планы в отношении захвата Ленинграда и Кронштадта, известив об этом Главное командование военно-морскими силами, которое отправило группе армий «Север» директиву о незаинтересованности фюрера в Кронштадте и его решении «cтереть город Петербург с лица земли».
В случае быстрого захвата Ленинграда военно-политическое руководство Германии планировало использовать огромный промышленный потенциал города в интересах немецкой военной экономики. Если же захват не удастся — полностью уничтожить Ленинград, лишив СССР танкостроения, кораблестроения, производства средств радиосвязи, артиллерии и т.д.
Кроме того, что город на Неве напоминал собой о русском могуществе в Европе, он также был революционным символом большевистской России. 16 сентября 1941 года в беседе со своим послом в Париже Отто Аветцем Гитлер так озвучил свои взгляды на судьбу Ленинграда: «Ядовитое гнездо Петербург, из которого так долго бьет ключом яд в Балтийское море, должен исчезнуть с лица земли. Город уже блокирован; теперь остается только обстреливать его артиллерией и бомбить, пока водопровод, центры энергии и всё, что необходимо для жизнедеятельности населения, не будет уничтожено».
В концепции германской колонизации окраинных земель советской России не предусматривалось места для существования больших городов, поэтому Москва и Ленинград были обречены на уничтожение. В директиве командования сухопутных войск вермахта №44 от 07.10.1941 указывалось: для Москвы, Ленинграда «и для всех других городов должно действовать правило, что перед их занятием они должны быть превращены в развалины артиллерийским огнем и воздушными налетами». Однако у Гитлера был и другой мотив — нежелание брать на себя обязанность кормить население оккупированных крупных городов, что предписывалось международными военными конвенциями. «Недопустимо, — гласила директива №44, — кормить их население за счет германской родины». Именно этим и объяснялся приказ Гитлера не входить в осажденный Ленинград и не принимать капитуляцию жителей, если она будет предложена. Решено было взять город измором.
Голод «по-научному»
Через десять дней после окружения Ленинграда, 18 сентября 1941 года, начальник штаба Верховного командования сухопутных войск Вермахта, генерал-полковник Ф.Гальдер записал в дневнике: «Кольцо окружения вокруг города пока не замкнуто так плотно, как этого хотелось бы... Положение здесь будет напряженным до тех пор, пока не даст о себе знать наш союзник — голод».
Идея погубить жителей Ленинграда с помощью голода маниакально овладела умами нацистских злодеев. Геббельс громогласно объявил на всю Германию о том, что этот голод будет организован «по-научному». В высшие инстанции Рейха были приглашены физиологи и диетологи. Их снабдили информацией о количестве населения, проживавшего на тот момент в Ленинграде, запасах продовольствия в городе и нормах его выдачи. Ученые подсчитали, что при средней суточной физиологической норме для человека в 3200 килокалорий в самые тяжелые дни осени 1941 года ленинградские рабочие потребляли примерно 1087, дети до 12 лет — 684, служащие — 581, а иждивенцы — 460, и доложили, что ленинградцы вот-вот умрут, ведь таковы законы физиологии.
Однако жители осажденного города продолжали работать и производить военную продукцию, учить детей, лечить раненых. Тысячи рабочих, ежедневно приходивших на предприятия, не только следили за сохранностью оборудования и станков, но и выполняли работы, нужные фронту: ремонтировали танки, пушки, пулеметы, стрелковое оружие; изготавливали вооружение и боеприпасы. Продолжали работать научные учреждения и вузы города. Ученые, писатели и поэты, композиторы и художники, артисты и журналисты, находившиеся в Ленинграде, своими произведениями и выступлениями поддерживали боевой дух жителей и защитников города. Бойцы Невской оперативной группы Ленинградского фронта яростно атаковали врага на Невском плацдарме, пытаясь пробиться через немецкие укрепленные позиции на шлиссельбургско-синявинском выступе, чтобы соединиться с войсками 54-й отдельной армии, рвавшейся им навстречу от Волхова.
Спустя 77 лет после этих трагических событий мы не можем себе представить и сотой доли тяжести мучений ленинградцев. Переживший блокаду писатель Н.Тихонов говорил, что сама жизнь «поставила человека на край бездны, как будто проверяла, на что он способен, чем он жив, где берет силы».
Стойкость ленинградцев, их воля к жизни до сих пор не подвластны пониманию иностранцев, да и некоторых соотечественников тоже. Что же помогло им выстоять в те страшные дни? Во-первых, ленинградцы не сидели, сложа руки. Они работали и сражались, каждый на своем рабочем месте. Сражались с холодом, бомбежками и артналетами, с пронизывающим каждую клеточку организма голодом, ежеминутно испытывая огромную физическую потребность в еде. При этом они выстояли, не превратились в одичавших зверей, не расчеловечились. Во-вторых, в час испытаний у жителей осажденного города открылись новые резервы — духовные. Голодных и холодных, их «согревала» вера в неизбежную победу над врагом, надежда на то, что страна, советское правительство и Сталин не оставят их в беде. И огромная страна пришла им на помощь: в Ленинград потоком шли письма поддержки, посылки с теплыми вещами и продуктами. В результате осажденные победили и голод, и жестокого врага, наславшего на них это адово мучение. Как писала Ольга Берггольц, «душа, крепясь, превозмогла предательскую немощь тела».
Геннадий Москвин
(продолжение следует)
