«Сама виновата», «Почему ты терпела?», «Не надо было такую короткую юбку надевать» — эти и подобные фразы часто слышит женщина, пережившая насилие. Кто чаще всего становится актором насилия, почему люди способны на подобное, как можно помочь пострадавшей и куда обращаться женщине за помощью, мы узнали у Софьи Русовой, пресс-секретаря руководителя проектов Центра защиты пострадавших от домашнего насилия при Консорциуме женских НПО. Филиалы этого центра есть в разных регионах России, в том числе в Петербурге и Ленобласти. В Консорциуме работает больше 150 адвокатов. В прошлом месяце в центр поступило 133 обращения от пострадавших женщин — каждый месяц таких писем больше сотни, — и в год до восьмидесяти дел заканчиваются уголовными статьями.

— Софья, расскажите: как центр помогает женщинам, пережившим насилие?
— Наша некоммерческая организация уже больше десяти лет занимается юридической помощью. К нам обращаются женщины, пострадавшие от побоев, сексуализированного насилия, изнасилования. 
В основном наши клиентки — женщины среднего возраста и женщины с детьми, которые подвергаются физическому насилию. Также мы помогаем детям и подросткам. Только по закону в таких случаях соглашение об адвокатской помощи заключается с родителем либо с опекуном. Например, у нас было дело, когда бабушка обратилась к нам, узнав, что её 16-летняя внучка подвергалась сексуализированному насилию. В данной ситуации мы работали с бабушкой.
Часто к нам обращаются с запросом привлечь к ответственности агрессора, бывшего мужа, партнёра. На этих стадиях в дело вступает адвокат, проводится следственная проверка, начинается процедура подачи заявления в полицию или следственный комитет. И дальше дело идёт в суд. Порой это занимает очень много времени. Некоторые дела — особенно уголовные — длятся по несколько лет. Наши адвокаты ходят на все судебные процессы. Более того, если нет необходимости, чтобы пострадавшая участвовала в суде, и чтобы её лишний раз не травмировать, адвокат выступает на процессе от лица клиентки.
Конечно, женщинам, которые к нам обращаются, часто нужна и психологическая помощь. Для этого мы привлекаем к работе партнёрские организации, например, центр «Сёстры», либо сами ищем специалистов, которые могут оказать психологическую поддержку.

— В чем специфика работы с жертвами сексуализированного и домашнего насилия?
— Большая проблема в том, что даже люди, которые много лет работают в сфере прав человека, не всегда понимают специфику дел о насилии в отношении женщин и детей.
Начнем с того, что в России до сих пор распространена культура виктимблейминга, то есть обвинения жертвы насилия. В какой-то период мы стали получать очень много обращений от женщин, которых изнасиловали 10 лет назад. Они не обратились за помощью сразу, потому что им не поверили ни дома, ни в школе, ни в университете. Их отговорили писать заявление в полицию. Когда они решили бороться за себя и искать помощь, то время ушло, и срок привлечения к ответственности по уголовному делу об изнасиловании прошёл. Либо теряется материальная база, которая может быть доказательством в делах об изнасиловании. Если есть побои, важно обратиться в травмпункт, чтобы зафиксировать их, сходить в отдел полиции и взять талон уведомления об обращении. В случае отказа этот талон будет являться существенным подтверждением, что вы пытались заявить о преступлении. Нужно понимать, что насилие — это не просто ссора. Если уже есть факты физического насилия, они, как правило, будут повторяться.

— Какие дела для вас самые тяжёлые и почему?
— Эмоционально самые тяжёлые дела те, которые заканчиваются летальным исходом жертвы, или дела, которые связаны с сексуализированным насилием в отношении детей. Очень возмущают ситуации, когда насильники не видят ничего криминального в своих действиях и цинично считают их нормой.

— Что включает в себя насилие?
— Существует четыре вида домашнего насилия — физическое, эмоциональное, сексуализированное и экономическое. Как правило, те, кто к нам обращается, подвергаются всем видам абьюза. Но в существующем правовом пространстве доказать в суде экономическое насилие очень сложно. Было дело, когда муж целенаправленно лишал денежных средств жену, запирал дома, отбирал карточки. В итоге привлекли его к ответственности не за экономическое насилие, а за причинение вреда здоровью.

— Почему женщины продолжают жить с агрессором?
— Основная причина — чувство страха и отсутствие поддержки близких. Нередко обратившиеся в наш центр жертвы насилия настолько запуганы агрессором, что даже отказываются от помощи.
Другой немаловажной причиной, почему жертва продолжает жить с агрессором — особенно в небольших населённых пунктах — является её экономическая зависимость от актора и невозможность изменить жилищные условия.
Мы, со своей стороны, стараемся помочь пострадавшей добиться максимального наказания для агрессора. Иногда это реальный уголовный срок. Зафиксированные побои на теле жертвы — это, к сожалению, только административная ответственность, но зато агрессор попадает в поле зрения правоохранительных органов. Многих уже это останавливает от новых актов насилия.
У нас были кейсы про сталкинг (прим.: ста́лкинг — нежелательное навязчивое внимание к одному человеку со стороны другого человека или группы людей). Когда возбудили дело, оно ничем не закончилось, но сталкеру звонили, вызывали в отдел полиции, он испугался последствий и прекратил преследование своей бывшей девушки. 

— Софья, как вам кажется, количество жертв сексуализированного и домашнего насилия растёт?
— У нас растёт количество обращений. Россия на одном из первых мест в мире по партнёрскому насилию. И по данным ООН, наша страна находится в лидирующих списках по насилию со смертельным исходом в отношении к женскому полу. По данным прокуратуры, также растёт процент сексуализированного насилия в отношении девочек и малолетних детей.

— Кто чаще всего выступает актором насилия?
— Чаще выступают мужчины — партнёры и близкие люди, бывшие и нынешние мужья. Стоит отметить, что в последние годы в России нет стремления заключать официальные браки, и акты насилия в таких семьях не попадают в общую статистику. В данном случае партнёрское насилие не учитывается как семейно-бытовое. В отношении детей насилие совершают близкие родственники и знакомые: родные отцы, отчимы, братья.
По статистике, 99 % случаев насилия совершается мужчинами, и именно женщины массово подвергаются нарушению человеческих прав, поэтому можно сказать, что у домашнего насилия женское лицо.
Но бывает, что и мужчины к нам обращаются, хотя это происходит редко.

— А что вы посоветуете близким жертвы насилия?
— Никогда не надо осуждать. Близким людям нужно быть готовыми к тому, что решение рассказать о пережитом насилии может прийти не сразу. Естественно, нужно предложить помощь: найти организацию, которая специализируется на этом, вместе сходить в полицию, поддержать эмоционально. Необходимо быть чутким, но не навязчивым.
Вы не решите проблемы жертвы насилия без её осознанного желания самой начать что-то делать. Самое простое — выбрать неосуждающий тон и сказать, что жизнь всегда можно изменить к лучшему.
Меня очень сильно тревожит, насколько женщины в России остаются уязвимыми и незащищенными как юридически, так и социально. Последствия насилия бывают очень печальными, особенно для детей. Потому что дети, которые были свидетелями подобного, в будущем могут иметь серьёзные психологические травмы.
Я очень радуюсь, когда у нас получается довести дело до конца, и наши подопечные успешно выходят из абьюзивных отношений в новую лучшую жизнь.

Маргарита Коржова
Фото создано с помощью ИИ