Часть 1 Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5 Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
28 июля* 1914 года началась Великая война, которую в России в обиходе называли германской. В конце августа 22-й мортирный дивизион покинул Пеллинские казармы и в составе своего же 22-го армейского корпуса отправился воевать на Юго-Западный фронт. В Пеллу дивизион уже не вернулся, а история распорядилась таким образом, что эти артиллеристы оказались последними военнослужащими Российской Императорской армии, квартировавшими в здешних казармах. С их уходом на фронт, собственно, и закончилась история Пеллинского военного поселения.
На этом, поблагодарив читателей за терпение, можно было бы завершить повествование, если бы не вопрос, без ответа на который рассказ о Пеллинских казармах оказался бы неполным, — почему именно весной 1819 года вдруг решено было построить в Пелле военное поселение. На первый взгляд, ответ как будто уже был дан в самом начале этого рассказа, когда сообщалось, что 2 мая 1819 года главному директору путей сообщения, инженер-генерал-лейтенанту Бетанкуру было объявлено Высочайшее повеление: «в нынешнем же лете» построить «в Пелле деревянные на каменном фундаменте казармы, конюшни и манеж для помещения двух эскадронов тяжелой кавалерии». Да, вроде бы всё на месте: есть Высочайшее повеление, указана конкретная дата, определены сроки строительства, что и для кого нужно построить, но смущают некоторые обстоятельства, связанные с этим решением.
Во-первых, Лейб-гвардии кирасирский Ея Величества полк, два эскадрона которого подразумеваются в повелении, к тому времени уже имел почти столетнюю историю — старшинство ему было установлено еще в 1732 году. За прошедшие годы в промежутках между военными походами где он только ни квартировал: в Эстляндии, Малороссии, Петербурге, Красном Селе, Великих Луках, Старой Руссе, — однако собственных казарм, как иные элитные полки, не имел. И вот, казалось бы, появилась возможность получить свои собственные квартиры в Пелле, но нет — приказано строить поселение только для двух эскадронов, тогда как в полку их — семь (шесть действующих и один запасной), а значит, остальные будут вынуждены размещаться на постой в селениях вдоль Шлиссельбургского тракта от Рыбачьей слободы до села Ивановского.
Во-вторых, обращает на себя внимание спешка, с которой устраивалось это военное поселение: в мае приступили к работам, а в октябре они уже были закончены. Как сообщают архивные источники, на строительство было истрачено 290 000 рублей, в том числе 19 000 — на сделанное перед казармами шоссе. На эти средства были сооружены казарма на 500 человек, имевшая 25 комнат; отдельная кухня, две конюшни на 414 строевых и на 58 штаб- и обер-офицерских лошадей, манеж, кузница, баня, сараи и ледник.
В-третьих, кирасиры пробыли в Пелле всего лишь десять месяцев. 2 мая 1821 года «из деревни Ивановской штаб- и обер-офицеры и нижние чины из Пеллинских казарм выступили через реку Тосну на Московский тракт». Пробыв в Витебской губернии год, кирасиры вернулись в Петербургскую губернию, но, и это довольно странно, не в Пеллу, как можно было бы предположить, а в Гатчину, где и квартировали вплоть до начала войны в 1914 году.
Так стоило ли тратить из казны немалые средства на возведение в спешке военного поселения для размещения всего лишь двух из семи эскадронов Лейб-гвардии кирасирского Ея Величества полка на срок менее года? Однако не следует делать поспешных выводов. Давайте вновь обратимся к истории.
Летом 1819 года Император Александр I совершил путешествие в Архангельск и Финляндию. Несмотря на отсутствие предполагаемой в таких случаях помпезности, оно явилось грандиозным событием для населения северных областей империи, поскольку монаршая особа посетила этот край во второй раз (первым был Пётр I). С того времени, как в марте 1809 года Северная Финляндия перестала быть шведской провинцией и вошла в состав Российской империи, а члены сейма принесли Александру I присягу в верности как Всероссийскому императору и Великому князю Финляндскому, прошло десять лет. Перемена в государственном устройстве многое изменило в жизни финнов, и российскому монарху было важно увидеть, насколько полезным для края оказалось всё случившееся за прошедшее десятилетие.
Маршрут Высочайшего путешествия был заранее доведен до сведения соответствующих гражданских губернаторов управляющим Министерства полиции графом Сергеем Вязмитиновым. Одновременно им же была объявлена Высочайшая воля: «Чтобы дороги, мосты и переправы по сему тракту были приведены в наилучшее состояние». По распоряжению генерал-адъютанта князя Петра Волконского, для осмотра дорог бы командирован из Петербурга офицер, который сообщал свои замечания о состоянии путей непосредственно губернаторам. «На все станции, на время проезда Государя, были назначены для распоряжений заседатели уездных и земских судов, которым, однако, было приказано не являться на глаза Государю».
Начальный участок пути из Петербурга проходил по Шлиссельбургскому тракту через Пеллу, где на почтовой станции должна была состояться перемена лошадей. Сразу за селом на протяжении почти полуверсты взору Императора должен был открыться пустырь «со следами вырытых фундаментов прежде бывших здесь зданий», занимавший обширное пространство от шоссе до берега Невы, где совсем недавно возвышался близкий к завершению дворец его знаменитой бабушки Екатерины II, дворец подобный дворцам римских цезарей, в сравнении с которым, по меткому выражению самой Императрицы, все ее «загородные резиденции были просто бедные хижинки». (Строительство не было завершено, и виновником этого считается сын Екатерины II Император Павел I, приказавший «для поспешнейшего строения Михайловского замка» употребить материалы «уже и те, которые в деле в Пелле были». Справедливости же ради следует отметить: когда в ночь на 12 марта 1801 года Павел был убит в уже построенном Михайловском замке и на престол взошел его наследник Александр I, в Пелле на высоком невском берегу под охраной нижних чинов инвалидной команды еще стояли три главных дворцовых корпуса (работы здесь не велись всего лишь с октября 1800 года, так как были остановлены в связи с наступлением холодов). Логично было бы предположить, что любимый внук, теперь уже Император, отдавая дань уважения и памяти своей знаменитой бабушке, найдет достойное применение сохранившимся зданиям, однако Александр довершил начатое отцом.) Местные жители привыкли к этому пейзажу и не вспоминали об обстоятельствах его происхождения, у проезжавших же по почтовому тракту открывавшийся вид вызывал ненужное любопытство. Необходимо было как-то благоустроить территорию, придав ей новое содержание, никоим образом не связанное с прошлым. И, по всей видимости, лучшим показалось решение об устройстве здесь военного поселения, что одновременно способствовало бы улучшению ситуации с размещением воинских частей в окрестностях столицы. Благоустройство было приурочено к проезду Императора через Пеллу во время Высочайшего путешествия летом 1819 года.
Как сообщала газета «Северная почта», «Государь Император, проведя с Августейшею Своею Матерью день Ея тезоимства 22 июля», на следующий день «в половине осьмого часа поутру изволил из Царского Села предпринять путешествие в Архангельск». Его сопровождала немногочисленная свита: статс-секретарь по делам Финляндии Роберт Ребиндер, генерал-адъютант князь Пётр Волконский, лейб-медик баронет Яков Виллие, капитан Казимир Гриппенберг, обер-вагенмейстер полковник Афанасий Соломка, статс-секретарь Николай Муравьёв, прапорщик Карл-Мориц Мартинау и еще несколько человек. Вереница экипажей отправившейся в путь компании состояла из восьми колясок, запасных дрог и фельдъегерской тележки.
В скором времени Император и сопровождавшие его лица проследовали через Пеллу, где и шоссе уже было отремонтировано, и работы по строительству военного поселения шли полным ходом.
Высочайшее путешествие длилось почти полтора месяца и сопровождалось раздачей различных милостей. Повсеместно на пути следования Александра I люди из разных сословий встречали его с ликованием и обожанием.
В память об этом путешествии на соборе в Куопио была установлена бронзовая доска, а в Тампере и Петрозаводске сооружены памятники. В Пелле же, благодаря ему, появилось военное поселение, которое, впрочем, так и не смогло окончательно уничтожить следы бывшего здесь некогда дворца. Даже семьдесят лет спустя, в 1889 году, М.И. Пыляев, сообщая некоторые подробности о Пелле, отмечал, что «во многих местах вокруг казарм видны следы фундаментов прежде бывших зданий».
Прогулка Императора Александра I по окрестностям Петербурга. С гравюры А.Афанасьева
Портрет Императора Александра I. 1825 год
Юрий Егоров
* Все даты в тексте приведены по старому стилю.
